Впрочем, Сергей не делает для себя принципиальной разницы между художественной литературой и фантастической художественной литературой. Фантастика, давая художнику некоторую раскованность (он может пофантазировать на тему внешнего облика инопланетян или сверхтехники будущего), ставит перед ним те же задачи, что и нефантастика.

Какая разница, из какого оружия целится персонаж в свою жертву - из бластера или из винчестера? Главное, что он убийца. Или - на какой планете переживают герои сложную психологическую драму? Надо вникнуть в суть отношений этих героев, их сложный мир.

Литература решает общечеловеческие проблемы, и задача иллюстратора, по Шехову, - это создание параллельного ряда, некоей визуальной среды, в которой существует произведение. Потому-то у Шехова не найдешь прямого иллюстрирования, перенесения на бумагу какого-либо эпизода рассказа, повести. А еще потому, что, тщательно оберегая свой внутренний мир, художник трепетно относится к миру писательскому. Его иллюстрации - это "вариации на тему", а не самоуверенное "я так вижу".

Читателю "Если" наверняка запомнился почерк Шехова. Внутренний драматизм его графических работ "затягивает", заставляет прочесть произведение первым, независимо от местоположения в журнале. А потом, по прочтении, еще раз вернуться к иллюстрации, чтобы сверить свои ощущения с видением художника.

"Издательский художник, - говорит Сергей, - связан даже чисто технологически: тебе задается формат, технология воспроизведения, которую ты обязан учитывать.

Зато у художника-графика развивается такое ценное качество, как универсализм. "Книжнику" приходится делать все: и иллюстрации, и дизайн, и шрифт, и товарный знак, и буклет, и плакат. Правила игры, которые диктует издательское дело, на самом деле не так уж страшны. Главное - не стать рабом собственной косности, какого-то одного наработанного приема. А универсализм позволяет быть свободным".

Случай воспользоваться этой свободой представился Сергею еще на заре его трудовой деятельности. По окончании института он сотрудничал с издательством "Знание". А поскольку, как надо рисовать, знают все, и в "Знании", видимо, по принадлежности, то внутрь картинки влезали прямо с ногами. Сносить это становилось все труднее, и Шехов покинул издательство. Стал дизайнером в издательстве "Планета". Чувствовал себя прекрасно: никто не знал, что такое дизайн, и, стало быть, не вторгался в творческий процесс.

Позже, когда Шехов сам стал главным художником журнала "Энергия", он никогда не пытался редактировать художников ввиду полной бесполезности этого занятия.

"Энергия" стала своего рода поворотным моментом в творческой судьбе Шехова. Здесь состоялась его профессиональная встреча с художественной литературой, еще точнее - фантастической. Каждый номер журнала давал по рассказу, переводному или отечественному. Позже Шехов стал главным художником издательства "Титул", специализировавшегося, в основном, на выпуске фантастики.

Не удивительно, что Шехова привлекает литература философск психологическая. Любимый писатель - Фолкнер. Из фантастов Сергей почитает Дика, Бестера, Робертса, Шекли, Хайнлайна, Азимова. Это не значит, что он иллюстрирует исключительно элитарную литературу. Активно работающему художнику приходится иллюстрировать и не самых любимых авторов, и с мнением издателей считаться. Правда, до поры...

Рынок на дворе, господа! Теперь рисованию учат не худреды замшелые, а книгопродавцы. Теперь они знают, что нужно народу. Известное дело...

Недавно в одном издательстве Шехову заказали обложку для книги. Одобрили и главный редактор, и директор. Потом звонок: недоволен замдиректора по реализации. В вопросах оформления, оказывается, последнее слово - за ним. Претензия звучала так: "Женщина на обложке этнически не определена". "Народ" жаждал блондинок европейского типа. И Шехов ушел. Из этого издательства. Хорошо, что не из фантастики.

Елена НИКОЛАЕВА